«Ага… такие же сени, как и с той стороны. Даже — это одни сени были, потом их тоже разгородили».

Внутри оказалась небольшая кухня, и, такая же небольшая, комнатка. Печь — одна, и на кухню, и на комнату, куда она выходила задней стенкой.

«А что, даже уютно! Кровать хорошая, стол, этажерка, шкаф вот — он-то и закрывает, скорее всего, бывший проход. Который заколотили. И на кухне — все необходимое есть: тоже столик небольшой, пара табуретов, какой-то столик — под посуду. Нормально! Беру!».

— Евдокия Петровна! А сын-то старший с женой, он — где сейчас? — младший-то — понятно, за длинным рублем рванул.

— Да он же отучился у меня, еще до женитьбы. Путейский он. Вот они и уехали в Красноярск. Там ему и должность пообещали, и работу получше!

— Мне нравиться, хозяйка! Даже — очень нравится! Давайте договариваться! — «ага… а то время идет, а мне еще к Савоське в столовую плестись! Попробуй ее еще найди, вот так вот сразу — да не зная!».

— Сразу скажу — девок не водить! И компаний чтобы никаких! Чуть что замечу, не обессудь — вон Бог, а вон — порог!

— Да что уж Вы так-то? Согласен я! И девок у меня нет. И какие компании — я только приехал, и не знаю никого?!

— Ну — дурное дело-то, оно нехитрое!

Сговорились по сорок рублей в месяц. Сергей цен по-прежнему не знал, и решил — от добра, добра не ищут!

— Завтракать-то и у меня можешь. Только сразу предупрежу — встаю я рано. Пенсия у меня махонькая, вот — носки, да варежки вяжу, на рынке продаю. Все какая прибавка!

Договорились, что, если Сергей вдруг проспит, хозяйка завтрак ему будет оставлять в своих сенях, на столе.

— Там окошко-то на лето открыто, руку протяни, да за занавеской и поставлю. Разносолов не обещаю. Живу я просто, не трактир тут тебе.

— Да я тоже долго спать не намерен. Так и все проспать можно. Дела — они сами себя не переделают! А вот еще — мне сейчас нужно будет уйти. Мы с Севостьяном Игнатьичем сговорились, что от Вас я к нему на службу приду. Он обещал мне с одежонкой помочь — а то приехал в город, где людей полно, а одет — как не пойми кто! Ни на работу не устроиться, ни на учебу — если решу. Стыдно! По одежке встречают, так ведь?

Бабка покивала одобрительно.

— И еще просьба у меня есть — я вот видел у вас баньку в огороде. Мне б с дороги помыться, да бельишко состирнуть, а?

— А вот вернешься, сам и затопишь, сам и воды натаскаешь! Хотя… Верка у меня просилась… мальчонкам своим одежку постирать, да побаниться. Так-то оно — не суббота вроде, но раз так совпало… Скажу ей, протопит, да и воды принесет. И сами, после тебя, помоются, постираются.

— Верка — это… кто?

Бабка неодобрительно покосилась на меня:

— Да соседка… вон — через огород живут. Своей-то бани у них нет. Вот они и повадились ко мне шнырять.

Продолжая идти впереди Сергея, бабка все ворчала:

— Так Андрюшка-то, муж ейный… он вроде и мужик справный, и работящий. Зарабатывает на камнедробильном неплохо. А как аванец, или зарплата — и-е-ех… гулянка на все воскресенье! И дружков евоных полно. Избушка-то у них неказистая. Нет бы — поправить что, а так — то работает с утра до вечера, то гулеванит напропалую! И Верка от него, если и отстает, то — ненамного! Уж и ребятешек полный двор, трое у них… А все ума в голову не дадут! Беспутние они, как есть — беспути! Она-то поломойкой в какой-то конторе работает. А там — какие деньги? Слезы! Как прогуляются — глядь! А денег-то и нету. И все тогда по соседям ходит, все копейки до зарплаты сшибает! Вот я — тоже, где чем помогу, когда мальчонкам носки свяжу, когда какую копейку дам. А они мне тоже помогают — вон и огород приберут, и с дровами там, где — снег почистят, и еще что…

Дошли до бабкиной половины. Сергей взял свой вещмешок, бабуля отдала ему ключ от теперь его уже половины. Пусть и съемной, и непонятно — на какой срок это будет его дом. Деньги он ей передал сразу за месяц.

Закинув вещи в свою половину, закрыв дверь, он еще и расспросил хозяйку, как лучше и быстрее добраться до места службы Савоськи. Судя по солнцу, времени у него оставалось не так уж много.

«Часы! Часы нужно купить обязательно!»

Еще по пути от Савоськи, Сергей все никак не мог отделаться от мысли, что что-то коробит его, что-то царапает толи взгляд, толи еще как-то беспокоит. Он уже и людей разглядывал-оглядывал, ну — так, чтобы не нарочито; и по сторонам смотрел во все глаза. Но — нет! Мысль никак не формировалась. Ладно, сама созреет.

Шагая по улицам, не забывая поглядывать по сторонам, Сергей задумался — а правильно ли он все делает? Связался с урками, завязал на них определенные планы…

Может быть — правильнее было бы, «сквозануть» подальше, за Урал, куда-нибудь в Россию? Деньги есть, устроиться в каком-нибудь городе. С работой сейчас — везде без проблем. С деньгами и жилье можно было бы подобрать, пусть — времянку какую-нибудь…

Но… На нормальную работу без единой, хоть какой-то справчонки, не возьмут.

Нужно хоть что-то… Про документы самого Велитарского, в голове — пусто. Куда пацан дел свои бумаги — не понятно совсем. Ведь должно же у него было быть хоть что-то? Но — ни при себе, ни в памяти — ничего нет. Где он мог их «просохатить»?

Соврать, что — украли, потерял, сгорели? Можно. Но — восстанавливать придется все равно. А значит — мимо органов не проскочить. А там, дадут какую-нибудь временную справку, но запросы в места, где он бывал: учился, работал, жил — все равно направят. И пусть медленно, пусть с проволочками — Сергей представлял, как работает бюрократическая машина, какие-то ответы откуда-то придут. И могут возникнуть вопросы.

Причем вопросы возникнут в обоих вариантах — назовись он хоть Велитарским, хоть Косовым. По Велитарскому сразу станет понятно, что от направления в ФЗУ он отмахнулся, что приводы в милицию у него были.

Про ФЗУ, кстати… Сергей не помнил, когда точно государственная машина начала разворачиваться на подготовку к войне, но знал, что перед войной на предприятиях стали закручивать гайки, вплоть до причисления беспричинно